Ее назвали Динка. Но, когда собачку увидел мой Андрей, он воскликнул: "Ну какая это Динка? Это же типичная Моника Белуччи!" И Динку стали звать Моня. Правда, Ленка сначала спорила, что мы поменяли татарское имя на еврейское, но я настаивала: не Моня , а МонИ. То есть по-французски.
Наша новая подружка, которая ходит с нами гулять, существо совершенно ласковое, доброе и наивное. По молодости лет ей неведомо ни коварство других собак, ни коварство и злоба человеческая. Она весело машет хвостом при виде любого прохожего, а уж своих знакомых она встречает громким лаем и прыганием на грудь. Моне повезло: ей спасли жизнь и не бросили после того, как спасли. Ее даже стерилизовали, чтобы она избежала типичных сучьих неприятностей.
Но с каждым годом по нашему поселку - и вообще в городе - я замечаю все больше и больше брошеных дворовых собак. Они,облезлые и голодные, сбиваются в стаи и бродят по улицам, распугивая прохожих.
Наша страна считается самой собаколюбивой в мире. Нигде нет такого количества животных, проживающих в семьях.
Откуда же тогда в наших городах такое безумное количество бездомных псов?
дык, плодятся же бесконтрольно.
по-хорошему-то их надо стерилизовать.
но ветеринарная служба уже давно скончалась, даже бешенство уже контролирует кое-как.
Стерилизация - единственный выход, потому как если её изловить или (упаси боже) пристрелить/"накормить колбаской" (скормить изониазид, как некоторые практикуют), её место в иерархии и территориально займёт новая плодовитая сука. Если оставить, но стерилизованную, её место не займут, но и потомства давать не будет. К сожалению, в России сильно не хватает средств работать такими обьемами.
Выбросили вот такую красавицу на улицу. Она прибилась к деревенской школе. Дети её полюбили и подкармливали. Кличку тоже школьники дали - Люся. Мы взяли Людмилу к себе, теперь она главная по охране участка. С нашим чихуа очень подружилась.
У нас в Одессе занимаются заботой о животных волонтеры из так называемого немецкого приюта и сердобольные граждане.