Инге Лук. Из серии "Веселые старушки"
В редакции МК, когда я начинала там работать, существовал отдел, который назывался машбюро.
Сейчас в это трудно поверить, но когда-то журналисты писали свои заметки на листах бумаги, а потом относили их в это самое машбюро. Там сидели опытные машинистки, которые перепечатывали твое творение грамотно и красиво на так называемых "собачках". ( Кто знает , что это такое такое? Получит приз!)
В нашем машбюро работали две машинистки, которых мы считали очень старыми ( я полагаю сейчас, что им обеим было до 50 лет). Обеих звали Нинами - Нина Васильевна и Нина Соломоновна. Обе любили меня перепечатывать. Нина Васильевна за то, что я писала четким почерком, а Нина Соломоновна была поклонницей моего скромного таланта, и, если я приносила ей только половину статьи, через несколько минут она стояла у нашего отдела и ждала с нетерпением вторую половину. Однажды я писала статью из двух частей - она печаталась с продолжением в двух номерах - так после того, как я написала первую часть и ушла домой, Нина Соломоновна позвонила чуть ли не за полночь и потребовала, чтобы рассказала, чем дело кончится...
Обе эти опытные машинистки никогда не ругали меня за ошибки. Они обе знали, что пишу я очень быстро, что мысль моя обгоняет мое слово, я могу пропускать буквы, а то и целые предлоги, могу написать "нАстальгировать", "череЗчур" и всякое такое, но обе мои замечательные помощницы понимали , что это происходит не от моей неграмотности, а от спешки ( кто работал в ежедневной газете, которая выходила 6 раз в неделю, тот поймет, что это такое),
В ежедневной газете я уже давно не работаю. Свои материалы и заметки набираю сама - а машбюро вместе с машинистками канули в лету. Но вот спешное письмо - когда мысль обгоняет слово - остались. Остались и строгие судьи, мои френды, которые не преминут указать мне на мою неграмотность с настойчивостью, достойной лучшего применения.
Journal information