В прошлом году
после десятилетнего перерыва я приехала в мой родной город Екатеринбург и первым делом, конечно, помчалась на кладбище к отцу. Папа умер давно, я у него поздняя дочка. В каждый свой приезд я первым дела бежала к папе на кладбище…
Я хорошо знала дорожку: по главной алле у белой березы первый поворот направо. Уверенно пошла по алле, но сразу заметила, что никакой березы уж нет. Прикинула, где она могла расти, свернула направо – нет папиной могилы! Вернулась обратно на главную, снова промерила шаги, потом обошла с другой стороны сектор, прочесала и его – нет, не могу найти, хоть тресни!
. Меня охватила дикая паника. Я вдруг вспомнила, как еще дошкольницей папа повел меня на демонстрацию. Я одной рукой держалась за его большую руку, другой - размахивала маленьким флажком на палочке. Но потом отвлекалась на яркие воздушные шарики, которые несли люди в толпе, зазевалась, отпустила папину руку и… потеряла его! Было так страшно, что из глаз сразу же фонтаном брызнули слезы. И я изо всех сил заорала: «Па-а-а-а-а-па-а-а-а!» То ли он услышал, то ли сам в ужасе метался в толпе, но он прибежал, весь красный, схватил меня на руки и так крепко прижал к себе, что я задохнулась…
Я сидела на лавочке на центральной алле кладбище, меня сковал такой ужас, что мне захотелось, как в детстве, заорать во всю мощь: «Папа!»
Стояла страшная, непривычная для этих мест жара. Пот лил по моему лицу, смывая косметику. Что делать? В панике я позвонила маме в Москву. Но что могла мне сказать моя 90-летняя мама? И тем не менее она подсказала правильный ход: позвонить ее приятельнице (на пять лет старше), у которой где-то рядом похоронен муж. Та, услышав мой голос, заохала, заахала, но все-таки сказала главное: аллею, по которой я поворачивала направо к папиной могиле , давно разрыли и сделали новые захоронения. Старушка помолчала и добавила: ориентир – памятник десантнику, «еще в беретике таком».
Я нашла «парня в беретике», нашла папу. Поплакала на его могиле.
Вот так снова чуть не потеряла его...
Journal information