Однажды утром Лев Николаевич Толстой случайно заглянул в томик Пушкина и прочел неоконченный отрывок «Гости съезжались на дачу...». «Вот как надо писать!» – воскликнул Толстой ( по воспоминаниям сын и жены писателя). Вечером у него была готова первая глава нового романа, который начинался словами «Все смешалось в доме Облонских». Правда, в окончательной редакции это фраза стала второй, а первой хрестоматийная - «Все счастливые семьи похожи друг на друга. Каждый несчастная семья несчастлива по-своему»…
с тех пор Анна Каренина не дает покоя ни читателям, ни зрителям.
Главное, каждый видит в ней то, что хочет. Или может. Кто-то - рефлексирующую наркоманку, кто-то - сломленную предательством любимого мужчины женщину. Кто-то - мать-предательницу и жену-изменницу. Кто-то - воплощение женской страсти и любви.
А между тем, Лев Толстой собирался показать нам отрицательный образ и Анну свою осудить. Старик был торкнут идеей семейной жизни, хотя у него самого в этой самой семейной жизни не все получалось так, как он мечтал.
Толстой не любил свою героиню. Он не понимал ее популярности среди читателей, не мог взять в толк, почему ей сострадают люди. Писатель лукавил, конечно. Ведь в нем всегда жили два человека: один - праведник и христианин, другой - ведомый страстями , мучающийся от невозможности усмирить их в себе человек. Анну писал второй.
Анна не требует нашего сочувствия или прощения.Она просто живет в каждом из нас - в той или иной степени. И каждый раз хоть раз пусть не надолго оказывался на ее месте.
Анна - один из самых загадочных образов русской литературы....
Я симпатизирую Кире Найтли, красивая женщина, но для нее история Анны только повод показать в сто тысячный раз супружескую измену. Изменять мужу плохо, ай-яй-яй, за это будешь наказана. Даже в интервью актриса признавалась, что она НЕ понимает, как надо играть Анну, что метания бедной женщины ей непонятны, и она лишь выполняла волю режиссера.
Ближе всех приблизилась к настойщей, как ее понимал Лев Толстой, Анне - Татьяна Самойлова.
Хуже всех получилась Анна у Елизаветы Боярской. Анна Каренина – это страсть, надлом, боль бесконечная, причем, еще до встречи с Вронским – одно сплошное одиночество и горечь. Боярская играет сытую, довольную жизнью, благополучную женщину, которой неведомы страдания и про любовь она читала только в книжках. И чего она под поезд-то кинулась?
У Друбич Анна все-таки несколько суховата и педантична. Театральная Москва умирала от Анны Карениной в исполнении Аллы Тарасовой. Я как-то нашла этот старый мхатовский спектакль, посмотрела... Старая, толстая, усталая жнщина. Ужас, конечно.
Театральные вкусы все-таки вещь очень временная.
Journal information