Римас Туминас, режиссер театра Вахтангова,
вернул в замирающую душу старого театра новую жизнь. Его спектакли "Пристань" , "Дядя Ваня", "Евгений Онегин" и другие стали театральной классикой уже сейчас. Туминас, безусловно, шел к своей режиссерской манере через школу театра Анатолия Эфроса.
Кирилл Серебрянников немного из другого мира, но и ему, я думаю, ближе всех из советских режиссеров именно Эфрос.
Дмитрий Крымов - совсем другого уровня и класса режиссер, уникальный абсолютно, но учеником Эфроса его можно считать только в том смысле, что Анатолий Васильевич всегда учил искать свой путь в театре. Ну, Дмитрий в прямом смысле слова сын Эфроса, и этим все сказано.
В Питере тоже есть "дети Эфроса" - Семен Спивак из театра на Фонтанке . Таких, которые ставят свои спектакли не просто обнаженным - кровоточащим сердцем. Для которых главное - не форма, и даже не всегда содержание - а душа, ее страдания, ее высокий полет или смерть.
Я была еще школьницей, когда совершенно случайно попала на спектакль Эфроса "Месяц в деревне" - болталась перед театром, без всякой надежды попасть на Малую Бронную ( Москва сходила с ума и просто штурмом брала театр). Меня пожалел какой-то парень- осветитель и привел к себе в осветительский закуток... С тех пор я не хотела знать других театров, все остальные казались пресными и вялыми. Посмотрела все, что поставил Эфрос на Малой Бронной, на Таганке, а потом и на тв.
Театр его породил, превознес, сделал счастливым и популярным - и театр его убил. Его не приняла труппа театра на Таганке, куда он был назначен после отъезда опального Любимова.
Эфрос пытался вовлечь в феерию своих театральных экспериментов актеров знаменитого театра, а они травили его и вызывающе молчали.( Леонид Филатов терзался потом угрызениями совести всю жизнь).
Сердце Эфроса не выдержало.
Нам до сих пор его не хватает.
Но , слава Богу, у него остались дети.
Journal information