И все бы ничего, если этот памятник был поставлен, например, балерине
– белая фигура в открытом бальном платье да еще с пуантами на ногах. Но это памятник народной артистке Элине Быстрицкой! Ни лицом, ни статью на неё не похожий, как будто забрел с другого участка Новодевичьего кладбища. Авторы, скульпторы братья Микаэль и Ваге Согоян могут упрекнуть меня в том, что я отстала от жизни, что памятник – не обязательно должен быть портретом усопшего, а это некий образ, который связан с его пребыванием на земле.
Но Элина Авраамовна всегда была актрисой Малого театра, исполняла там роли классического репертуара - дородных благородных дам и прочих героин пьес Островского. В кино у нее маловато ролей – но и там ни одной балерины, ни одной персоны с воздушным обликом. Все ее героини земные и прекрасные женщины, сводившие с ума мужчин своей статью и красотой. И никогда, никогда актрсиа не носила открытые декольте и пуанты! Тогда в чем скрытый смысл этой белоснежной мадам в пуантах? Только в том, что она прижимает к животу театральную маску?
Авторам следовало бы написать краткое описание того, чего они хотели сказать этим памятником…
И вообще у меня закралось сомнение, что это изваяние сделано специально для мемориала Быстрицкой. Может, художники когда-то давно наваяли памтяник какой-то балерины, да он не пришелся по душе заказчикам, родственникам или коллегам, и валялось это изваяние на складах, пока его не вытащили на свет и установили на могиле артистки Быстрицкой. Ну, не пропадать же добру…
Как вы считаете, памятник должен быть хоть как-то отдаленно напоминать того, на могиле кого он установлен?
Или – какая разница?
Journal information